Интервью профессора Тель-Авивского университета Марины Павловской

Предлагаем вашему вниманию интервью профессора Тель-Авивского университета Марины Павловской о ее профессиональном пути и исследованиях в реабилитационном центре «Левинштейн». Беседовал с доктором и делился своими впечатлениями Рувим Линденбойм.

Некоторое время назад случай свел меня с доктором Мариной Павловской – профессором Тель-Авивского университета, заведующей лабораторией реабилитационного центра «Левинштейн», увлеченным человеком и просто интересным собеседником. Удивительно, что познакомился я с нею… в прямом эфире телевизионного шоу «Золотая девятка». Мы оказались за одним столиком на финальном выпуске передачи и ожидали оглашения решения жюри по результатам сравнения зрительских симпатий в прошедшем почти 3-месячном марафоне. Я был просто наблюдателем, а Марина – одной из 5 «русских» израильтян, претендентов на звание «Ученый года».

Проигрыш не поражение

Наконец, прозвучало: «Победитель – профессор Вадим Фрайфельд, заведующий лабораторией медицинского факультета Беер-Шевского университета». Аплодисменты, все внимание на победителя. Я глянул на соседку. Она вовсе не выглядела огорченной своим проигрышем. И я решился заговорить.

– Неужели Вы не мечтали получить это звание?

– Ну почему же? Конечно, мечтала. Но я в науке уже почти 30 лет, и это научило меня отличать иные проигрыши от побед. Практически любой научный коллектив сравним с серпентарием. Интриги, жесткая конкуренция, борьба – все это существует в любой стране мира. И Израиль в этом плане не является исключением. Но мне повезло, что за все время моей работы в Израиле на моем пути встречались в большинстве случаев действительно порядочные люди. Я могу просто заниматься интересным делом и не отвлекаться на лавирование среди чужих амбиций. Я считаю, что такое везение – это Божий промысел и настоящая победа. А неполучение звания я не отношу к поражениям.

Важность зрительного восприятия

Примерно через месяц я воспользовался приглашением своей новой знакомой и приехал в Раанану. В этот раз мы не вели светских бесед. Я напомнил Марине ее слова про Божий промысел и попросил рассказать о ее пути в науку и профессиональных интересах.

– Я считаю, что мне очень повезло. Ведь моя специальность невероятно интересна. Я занимаюсь одним из разделов нейробиологии – изучаю особенности работы головного мозга человека, который поистине является высшим достижением земной эволюции. Сфера моих интересов – изучение секретов зрительного восприятия, его механизма и особенностей функционирования у людей с различными неврологическими нарушениями.

Начала я свои исследования в России сразу после окончания биологического факультета Ленинградского университета. Чуть позже я их продолжила в знаменитом научном городке в Колтушах – Институте физиологии им. Павлова. Здесь под руководством профессора Вадима Давидовича Глейзера я проработала 20 интереснейших лет. С бывшими сотрудниками и своими ленинградскими (петербургскими) друзьями я теперь встречаюсь минимум 2 раза в год, ведь в последние годы удалось наладить продуктивное сотрудничество между израильскими учеными и лабораторией профессора Глейзера.

В 1990 г. моя семья репатриировалась, и я продолжила свою исследовательскую деятельность уже в Тель-Авивском и Еврейском (Иерусалимском) университетах. Теперь я сконцентрировалась на изучении зрительного внимания, его закономерностях и механизмах.

Наш головной мозг ежесекундно получает колоссальное количество разнообразнейшей информации от всех органов чувств. Нужно отсортировать ее, выделить актуальное, определить главное и отсеять ненужное. Именно зрительное внимание помогает все это сделать. Причем, пока наши мозговые функции сохранны, мы не осознаем этой постоянно проводящейся работы. Мы просто воспринимаем окружающий мир во всей его красочности, яркости, движении и разнообразии, не считая это чем-то особенным. А вот поражение мозга с нарушением зрительной, мнестической или речевой функции приводит к драматическим последствиям. И изучение возникающих при этом отклонений дает нам ценную и редкую возможность понять, как же работают механизмы зрительного внимания (восприятия) у здорового человека. Это не просто интересно, но и дает важную информацию для составления нейрореабилитационных программ.

В 1992 г., после получения большого гранта от израильского министерства науки, мне представилась ценнейшая и редкая возможность продолжить свои исследования в крупном реабилитационном центре «Левинштейн» в Раанане. Здесь находятся на лечении люди с различными заболеваниями, сопровождающимися поражением головного мозга.

Одна из групп пациентов, с которыми я работаю, – это люди после перенесенного правополушарного инсульта. У них имеется синдром neglect, или одностороннее пространственное игнорирование. При этом у человека на противоположной инсульту стороне тела (слева) пропадает восприятие пространства. Сохраняется чувствительность, нет потери слуха или зрения, но все приходящие с левой стороны стимулы игнорируются мозгом. Такие пациенты при чтении пропускают расположенные слева буквы и слова, могут брить только правую щеку, набирают пищу только с правой стороны тарелки… Это очень интересный и необычный феномен, многие ученые, и мы в том числе, много лет занимались его изучением. Теперь известно, что в основе синдрома neglect лежит дефицит зрительного внимания, мы выявили ответственные за это участки головного мозга. И конечной целью наших исследований является разработка действенных реабилитационных программ, которые помогли бы таким пациентам восстановиться и вернуться к полноценной жизни.

Разумеется, научные успехи в Израиле не являются исключительно моей заслугой, они были бы невозможны без помощи коллег. Я искренне благодарна ныне уже покойному профессору Тель-Авивского университета Баруху Блюму (да будет его память благословенна!), профессору Шаулю Хохшейну из Еврейского университета, профессору Дова Саги и доктору Йорама Бонне из института им. Вайцмана, профессору Зеэву Гросвассеру и доктору Нахуму Сорокеру из центра «Левинштейн».

Научная карьера: секреты и интереснейшие знакомства

– Часто можно слышать о непростом, полном драматизма и случайностей пути ученого-репатрианта на земле обетованной. Марина, а как складывалась Ваша карьера?

– Можно сказать, это сюжет, сложенный из многих интересных повестей. Ведь каждое новое знакомство, каждая привязанность – отдельная история. Я встретила много людей, которые помогли мне идти по моему научному пути и просто стали очень важными частями моей жизненной мозаики.

Первым израильтянином, с которым я познакомилась, был профессор Шауль Хохшейн. Я, пожалуй, расскажу про это с самого начала. Когда началась перестройка, я работала в лаборатории профессора Глейзера. Одновременно с этим я была участником демократического движения и членом организационного совета «Народного фронта». И хотя проводимые профессором Глейзером и его сотрудниками исследования были известны за рубежом, нас в то время за границу не выпускали. Но в 1988 году я впервые смогла добиться практически невозможного – выезда группы нейробиологов из нескольких регионов (Москвы, Ленинграда, Прибалтики) на ежегодно проводимую Европейскую конференцию по зрительному восприятию. Она проходила в городе Бристоле, в Англии. Там-то, в Бристоле, и состоялось мое знакомство с профессором Шаулем Хохштейном. Он уже тогда заведовал крупной нейробиологической лабораторией в Еврейском университете.

О, этого человека я буквально боготворю. История его семьи может стать сюжетом романа! Шауль Хохштейн родом из США. Он окончил Нью-Йоркский университет и получил степень бакалавра по физике, а в последующем стал магистром по нейробиологии. Из всей большой еврейской семьи он первым репатриировался в Израиль, вскоре сюда же переехали и остальные. Хохштейны были достаточно богаты и активно занимались (и занимаются в настоящее время) благотворительной деятельностью. Эта семья финансировала исследования по лечению детей с ДЦП, помогала одной из иешив в Иерусалиме. Двери их дома были открыты для всех нуждающихся в помощи.

В Бристоле я познакомилась еще с одним израильтянином. Это профессор Барух Блюм из Тель-Авивского университета. Он из семьи первых сионистов – халуцим. И сложилось так, что именно профессор Блюм стал организатором следующей конференции, которую планировалось провести в Зихрон-Яакове в 1989 г. И мы опять пробивали стену советской бюрократии. Эта твердыня была уже, конечно, подгнившая, но все же добиться повторного выезда оказалось непросто.

В Израиле есть традиция показывать страну зарубежным участникам конференции. Я была просто потрясена этой экскурсией! Хотя на тот момент я мечтала просто поработать в лаборатории Шауля Хохштейна, до решения о репатриации я еще не «дозрела». Эта крупная лаборатория финансируется семьей американских миллионеров Шмис и носит название Национального института психобиологии. На ее базе существует площадка для проведения совместных исследований, которые осуществляются на основе грантов для зарубежных ученых. Именно туда я и была приглашена поработать на год.

В начале 1990-х годов в Ленинграде расцвел оголтелый антисемитизм, жизнь в этом историческом красивейшем городе стала практически невыносимой. Я даже была вынуждена несколько раз ночевать с дочкой у друзей. Все подталкивало к решению о репатриации. Я написала об этом профессору Хохштейну, и он посодействовал моему трудоустройству в Еврейский университет.

Тогда из России уехала целая команда: я (Марина Павловская), Александр Куперман и Владимир Яковлев из лаборатории профессора Глейзера, Илья Вол – талантливый математик, участвовавший в проводимых в Колтушах исследованиях. Это был сработавшийся коллектив, которому требовалось трудоустройство. И израильские коллеги помогли решить возникшую проблему. Поддерживаемый Блюмом и Хохштейном профессор Дов Саги подсказал кратчайший, но непростой путь. Командой был подготовлен новый перспективный медицинский проект, под который министерство науки Израиля выдало трехлетний солидный грант. Благодаря этому бывшие ленинградцы устроились на работу в лабораторию Тель-Авивского университета, под начало к профессору Баруху Блюму.

Через некоторое время мои израильские наставники-профессора подсказали идею о переводе в лабораторию госпиталя «Левинштейн», где проходят лечение и реабилитацию пациенты с различными поражениями мозга. Это позволило опробовать часть имеющихся теоретических разработок на практике, собрать новый материал и продолжить исследования.

Исцеление возможно

– Марина, Вы в самом начале нашего знакомства запретили называть Вас врачом. Почему?

– Этот запрет по-прежнему в силе. Вся моя работа – это научная деятельность. В Колтушах, Иерусалиме и Тель-Авиве решались чисто теоретические проблемы. Я занимаюсь изучением сложнейшей деятельности человеческого мозга, и моей областью является зрительная психофизика. Эта работа проводится с помощью компьютеров, без непосредственного вмешательства в мозг и без электродов. Мы предъявляем человеку различные зрительные сцены и потом изучаем получаемую реакцию. Фактически этот процесс можно сравнить с черным ящиком. У нас есть входящая информация, есть ответ (то, что мы получаем на «выходе»). Но, что происходит внутри, какие там задействованы элементы, неизвестно. И вот при помощи зрительных стимулов мы изучаем то, как человек воспринимает и оценивает мир. На основе получаемых данных мы как бы складываем картинку, схему происходящих внутри мозга и пока неведомых процессов. Это очень увлекательно.

– Но ведь «Левинштейн» – крупный и активно действующий реабилитационный центр.

– Верно. У нас есть одно исследовательское направление – пациенты с травмами головного мозга. Это пострадавшие в авариях или терактах люди, раненые солдаты Армии обороны Израиля. У них тоже имеется дефицит зрительного внимания. И мы смогли успешно проверить на практике одну теоретическую разработку. Есть известный и широко применяемый при лечении гиперактивных детей препарат – «Риталин». Оказалось, что он способен значительно повышать концентрацию зрительного внимания у пациентов, перенесших травмы мозга. Для меня очень важен контакт с пациентом, осознание практической ценности проводимой работы. Самое главное, что мы можем помочь нуждающимся в этом людям.

В заключение остается отметить, что доктор Марина Павловская в конце 2009 г. стала обладателем престижной израильской премии «За выдающиеся достижения в области реабилитации».